Содержание
Кормление новорожденного ребенка через зонд
Цель: обеспечить новорожденного ребенка необходимым количеством пищи при отсутствии у него сосательного и глотательного рефлекса.
— необходимое количество молока на одно кормление, подогретое до температуры
— стерильный желудочный зонд,
— стерильный шприц 20 мл,
— стерильный лоток для оснащения,
— лоток для использованного материала,
— ёмкость с дезинфицирующим раствором.
Обязательные условия: размер желудочного зонда зависит от массы тела ребенка: масса менее 1000 г — носовой № 4 или ротовой № 6;
масса 1000 -2500 г — носовой и ротовой№ 6;
масса более 2500 г — носовой № 6 или ротовой № 10.
Предпочтительнее введение зонда через рот т.к. введение через нос вызывает отёк слизистой носа и затруднение дыхания.
Недоношенному новорожденному ребенку до и после кормления необходимо провести оксигенотерапию с целью профилактики приступов апноэ.
При использовании материала, поставите ссылку на Студалл.Орг (0.003 сек.)
Кормление через зонд
У глубоко недоношенных детей отсутствует глотательный и сосательный рефлексы, потому они не способны самостоятельно питаться грудным молоком матери. Получают пищу такие дети через специальное устройство – зонд.
Показания к кормлению новорожденных через зонд
Другими показаниями к кормлению через зонд являются:
- оперативные вмешательства на желудке или пищеводе;
- задержка в развитии тяжелой степени;
- врожденные пороки сердца;
- тяжелые заболевания с быстрой утомляемостью при кормлении.
Техника кормления ребенка через зонд
Есть два вида техники кормления через зонд. В первом случае зонд для кормления вводят только на одно кормление. Во втором — зонд вводят для многократных кормлений в течении нескольких дней.
Перед началом кормления на зонде ставят метку, до которой его вводят в желудок (измеряя длину от переносицы до конца грудины). Перед кормлением через зонд вливают немного молока – проверить его проходимость и удалить воздух, зонд вводят в заполненном состоянии.
Ребенку приоткрывают рот и вводят зонд до метки точно по середине языка, часто недоношенным детям зонд вводят через нос. Перед тем, как начать зондовое кормление, необходимо убедиться, что ребенок не кашляет и не задыхается, и зонд находится в желудке, а не дыхательных путях.
Через несколько минут после установки зонда, к его верхнему краю присоединяют шприц, заполненный теплым грудным молоком или смесью. Если после кормления зонд не удаляют, то на его верхнюю часть помещают специальных зажим и фиксируют зонд лейкопластырем.
При появлении сильной рвоты или позывов на нее, кормление нужно прекратить, во время кормления голову и тело ребенка нужно повернуть на бок. Если у недоношенного ребенка появится глотательный рефлекс, его кормят не только через зонд, но и начинают давать пищу через пипетку, постепенно подготавливая его к обычному кормлению.
Зонд для кормления тяжелобольных фото
Кормление пациента через назогастральный зонд.
Цель манипуляции: введение зонда и кормление пациента.
Залечить до смерти. Почему у нас умирающие обречены на страдание?
19 января 2021 в 18:14, просмотров: 22021. Помощь умирающим — это даже не реанимационный экстрим, а намного сложнее. Не каждый выдержит на стыке земли и неба, где жизнь встречается со смертью. Некоторые справляются. Например, анна сонькина, врач-педиатр, консультант по паллиативной зимняя женская кожаная куртка фото помощи службы «милосердие». Для тех, кто не знает, речь идет об облегчении страданий у неизлечимо больных людей, чтобы оставшиеся дни, месяцы, годы были не чередой мучений, а спокойным, а иногда даже счастливым периодом. Доктору анне нет и тридцати лет. Фото: елена минашкина. Анна сонькина: «если человек уходит из жизни, зовите меня! ».
Еще на четвертом курсе мединститута она пришла в первый московский хоспис медсестрой. Начинала, правда, волонтером. У легендарной веры васильевны миллионщиковой, возглавлявшей хоспис, было условие для кандидатов: шестьдесят часов безвозмездного служения и три месяца испытательного срока. Кто-то уходил сам, кому-то показывали на дверь. Анна сонькина прошла проверку и поняла: ее место рядом с теми, кто вступает в последний этап болезни, когда обычные врачи капитулируют. — анна, первую смерть в хосписе помните? — мне было страшно, и я не очень помню детали. Из-за неуверенности в себе побоялась прийти в хоспис с улицы: «не нужна ли вам медсестра? » и попросила, чтобы меня привел отец христофор (хилл), я ходила в церковь, где он служил. Меня очень плохо приняли. Присматривались: кто ты такая, подумаешь, пришла от священника! Та женщина была примерно пятидесяти лет, с черными, видимо, крашеными волосами, высохшая от долгой болезни, с желтухой.
Она умирала. Началось пищеводное кровотечение. Была ночь. Вера васильевна миллионщикова сказала: «у нас положено, чтобы с умирающим человеком всегда кто-то находился рядом». Мне не нужно было куда-то бежать, спасать, реанимировать — делать то, что может отсрочить умирание. Я сидела рядом, смачивала женщине губы. Запомнила на всю жизнь: перед смертью очень сохнет рот. — быть рядом с умирающим, смотреть, как истекает жизнь. Это милосердное, но, мне кажется, такое тягостное для души служение. Ведь традиционная медицина нацелена на победу.
Сиделка в москве цены на услуги сиделки | стоимость сиделки.
Обычная клизма, 1500. Зонд для кормления тяжелобольных, 900. Замена трахеостомической трубки, 700. Другие виды услуг по соглашению, договорная.
— да, у большинства врачей призвание — спасать жизни.
Я буду счастлива попасть к такому врачу. Но я не хотела бы оказаться в ситуации, когда надо спасать. Мне кажется, я не умею это делать, это не про меня. — был негативный опыт? — когда у нас в мединституте читали курс скорой помощи, я попросилась в педиатрическую бригаду. Первый же вызов к двухмесячному ребенку, неделю назад выписанному из больницы. Он дизайн ванной комнаты мозаика фото родился с гастрошизисом. Это тяжелая патология — несращение передней брюшной стенки, когда кишки наружу. Ребенка несколько раз оперировали, шрамы были по всему животу. Заходим с врачом «скорой», и растерянная мама говорит: «что-то с ним не так, он не дышит! » синеть начал.
Видно было, что ребенок умирает. Мы провели все возможные реанимационные мероприятия и все равно не смогли спасти. У меня в руках было это крошечное тельце. Я делала массаж сердца в первый и, надеюсь, последний раз в жизни. На работе недавно приглашали освежить навыки в сердечно-легочной реанимации. Я отказалась. Это не мое. — наверное, в вас что-то надломилось из-за той детской смерти. Чуда не произошло, обреченный ребенок погиб. Через такое переживание трудно перешагнуть. — возможно, причина в этом. Мы учимся на врачей в очень молодом возрасте, когда все слишком сильно запечатлевается в памяти.
Но с тех пор не могу реанимировать людей. Если человек уходит из жизни, зовите меня! Мое дело сидеть рядом с умирающим: держать его за руку, снять ему боль. В хосписе я всегда знала, что сказать близким, когда умирает человек. Фото: михаил ковалев. — а что можно сказать в этот момент? — самое простое: «мы с вами». Ситуация понятна: человек умер от неизлечимого заболевания. Никто не виноват.
Алгоритм выполнения простых медицинских услуг | отдел.
5 июл 2021. Application pdf. Кормление тяжелобольного через рот и назогатральный зонд. Пособие по смене белья и одежды тяжелобольному.
Но в тот момент, когда мы потеряли ребенка, у меня из сердца что-то рвалось, но я не смогла найти нужные слова, которые надо было сказать родителям, испытавшим тяжелейший шок.
— а вам когда-нибудь приходилось сообщать родителям о смерти их ребенка? — не приходилось, но я много раз разъясняла родителям, чем болен их ребенок и почему ему нельзя помочь. Если ситуация безнадежная, не следует дарить ложную надежду. Очень часто люди, скрывая от человека то, что с ним на самом деле происходит, просто говорят: «слушай, ты сегодня лучше выглядишь! » он воспринимает эти слова как надежду на выздоровление. Вера васильевна, которая никогда никого не обманывала, могла сказать: «вы сегодня лучше выглядите! » и человек понимал ее адекватно: «я все равно умираю, но сегодня будет хороший день! державная икона божией матери фото » категорически нельзя вселять ложные ожидания, заставляя больного верить в то, что не произойдет. Мы ведь делаем это ради себя, а человеку от этого фимиама не станет лучше. Он будет страдать и почувствует себя обманутым, потратив массу сил физических и духовных на борьбу, которая не имеет смысла. У него не останется времени подготовиться к смерти.
— но ведь есть случаи, когда человек с безнадежным диагнозом живет всем прогнозам вопреки! — когда речь идет о бас (боковой амиотрофический склероз), приводят пример физика стивена хокинга, которому несколько десятилетий назад поставили диагноз. При этом заболевании у человека отмирают нейроны, которые отвечают за управление мышцами. Через три-пять лет после появления первых симптомов болезни наступает смерть, потому что перестает сокращаться дыхательная мускулатура. По сути, от удушья. Стивен хокинг — счастливое исключение из правила, но он знает, что неизлечимо болен. — тяжелобольные дети поражают какой-то взрослой мудростью. Они многое знают про свою болезнь. Надо ли говорить им всю правду? И как отвечать на вопросы о смерти, если их задает ребенок? — дети с муковисцидозом долго болеют, в течение всей их жизни умирают их друзья, они все понимают. Если ребенок спрашивает о своей смерти, не надо делать то, что большинству кажется естественным.
Он говорит: «мне страшно. Я умру? » — а ему отвечают: «ну что ты, это ерунда! » маленький человек, который что-то предчувствует, оказывается в полном одиночестве. Иногда ты говоришь: «я тоже боюсь», иногда признаешь: «ты знаешь, да», а иногда достаточно задать простой вопрос: «а почему ты сейчас спрашиваешь? » — и услышать, что сегодня у него особенно болит. Он может к вопросу о смерти больше не вернуться. — на самом деле умирать никто не хочет: ни старые, ни молодые. Люди цепляются за жизнь. Вера васильевна рассказывала мне, что бывают случаи, когда непонятно, из каких источников черпаются силы. Вот мать умирает, а дочь не может смириться. Недолюбила, недодала внимания и умоляет: «мамочка, не умирай!
Питание и кормление больного перенесшего инсульт. Зондовые.
13 мар 2021. За рубежом · для здоровья · первая помощь · если болит · врачам · видео · фото. Питание и кормление больного перенесшего инсульт. Охлаждение делает пищу вязкой и труднопроходящей через зонд. Концентраты для питания тяжелобольных, в частности, при поражении цнс.
» и мама опять делает вдох. Еще страшнее, когда нарушается естественный ход жизни и уходит ребенок.
Трудно отпустить. — нормально, что люди не хотят отпускать. Некоторые священники говорили матерям наших детей: «вы эгоистичны, думаете только о себе». Мне хочется спросить такого батюшку: «ты когда-нибудь терял ребенка? Что ты об этом знаешь? » у меня дочь провела ночь в реанимации, а я сидела под дверью. Мне никто ничего не говорил. И я молилась горячо, чтобы только дочь осталась жива. У нее была излечимая инфекция с хорошим процентом выживаемости, но, если бы она умирала от рака, я не знаю, молилась бы я так же горячо? Нельзя осуждать человека за его реакцию. Одна из функций паллиативной команды — сопровождение людей в ситуации утраты. От шока через отрицание, гнев и депрессию к принятию.
Человек легче умирает, если он в стадии принятия. Для этого необходимо обезболивание, достойный уход. Люди должны умирать в человеческих условиях. Хосписы делают свое дело, но есть больные, которые туда не попадают: неонкологические или дети. И хосписы не могут решить эту проблему. Фото: сергей иванов. — по данным всемирной организации здравоохранения, в дании полностью обезболивают 100 процентов больных, в великобритании — 95, в сша — 50, а у нас — всего один процент! Причем это только люди с онкологическим диагнозом, к которым наша медицина проявляет хоть какое-то милосердие. В хосписах пациенты избавлены от боли, но людей, умирающих не от рака, туда не принимают. Как в такой ситуации работать в паллиативной медицине? — хороший вопрос.
Ты знаешь, что нужно больному, но этого невозможно добиться, у тебя абсолютно связаны руки. В службе, где мы работаем с бас, это постоянные истории. Мы на этом выгораем. Наши лидеры паллиативной помощи любят говорить: ничего не запрещено, пожалуйста, назначайте. Но эти рекомендации минздрава не привели к тому, чтобы наши больные имели необходимые препараты. В одном частном медицинском центре получили лицензию, там даже есть ставка врача паллиативной помощи. Задаю вопрос: «вы неонкологическим больным можете наркотические препараты выписывать? » отвечают: «нет, боимся! » вся эта сложная забюрократизированная система устроена так, что если ты выпишешь морфин, а кому-то не понравится, — ты сядешь.
Энтеральное (зондовое) питание интенсивная терапия.
40 энтеральное (зондовое) питание. В случае невозможности кормления через рот питательные растворы можно вводить через зонд в желудок или.
Если не выпишешь, тебе ничего за это не будет.
Врачи боятся обоснованно. И случай с валентиной хориняк, которую в красноярске чуть не посадили за то, что она выписала рецепт умирающему, доказывает это. Никто не хочет вникать в ситуацию. Я была на ток-шоу, посвященном этой истории. Врачи говорили: «мы поступили бы так же! » вранье! Человек задыхается, кричит от боли. А лекарств нет. Что делать? — что испытывают ваши пациенты?
— они испытывают боль. Нестерпимую одышку и удушье, которое снимается только наркотическими анальгетиками. Этим больным нужен морфин. Им его никто не выпишет, потому что нигде в наших устаревших инструкциях это не указано. Зато написано, что морфин угнетает дыхание. Уже весь мир продвинулся вперед. Это стандарт терапии больных с бас. В итоге они испытывают страшнейшее удушье и, когда становится совсем плохо, вызывают «скорую», которая закономерно их интубирует. Люди оказываются на аппарате искусственной вентиляции легких (ивл), и у них только два варианта: либо жить в реанимации и умереть от осложнений, либо родственники должны отдать все, что у них есть, залезть в долги и взять больного домой на портативный аппарат ивл. Некоторые готовы страдать месяцами — лишь бы жить. Это их выбор. Но есть достаточно случаев, когда больные начинают просить их отключить.
Они обездвижены, у них все болит. Они не могут ни есть, ни пить, а этот аппарат продлевает мучения. Но мы не можем отключить. Потому что в россии это называется эвтаназия. — что же получается? Разве я не имею права отказаться от медицинской помощи? Если я не хочу, чтобы «скорая» везла меня в реанимацию, где меня опутают проводами и будут кормить через зонд? Мне не дадут умереть дома, в своей постели? — знаете, от чего это зависит? Если все находящиеся в этот момент в квартире четким и очень уверенным голосом скажут: «нет, сделайте только укол! », — тогда да. Врачи подпишут отказ от госпитализации и уедут.
Но если они увидят в глазах родственников хоть какое-то сомнение — все, увезут насильно, потому что это потенциальная жалоба в дальнейшем.
Если больной умрет и возникнет подозрение, что это случилось из-за того, что его не госпитализировали, то никакие отказы не помогут. Врача могут обвинить либо в эвтаназии, либо в причинении смерти в результате ненадлежащего исполнения лицом своих обязанностей. В россии законодательство вокруг смерти и лечения умирающих очень противоречиво. Да, есть положение, что любой человек имеет право на отказ от медицинской помощи, но существует еще больше положений, которые накладывают на врача огромную ответственность в случае смерти больного. — а если ничего не предпринимать и отпустить все на волю божью? Разве это не та же эвтаназия, только щадящая? — я категорически против эвтаназии — активного введения врачом человеку лекарства, чтобы его убить. Пассивную эвтаназию нигде в мире эвтаназией не называют. Это решение человека отказаться от лечебных мероприятий, которые, с его точки зрения, неадекватны и продлевают его страдания. Он должен иметь право умереть своей смертью, без искусственного вмешательства в то, что невозможно обратить. Но в нашей стране каждого пациента лечат до смерти, констатированной после 30 минут неэффективных реанимационных мероприятий. — анна, вы учились на западе.
Приходилось встречаться с врачами, которые выполняли это действие — эвтаназию? — я специально ездила в голландию на интенсивный курс биоэтики умирания и смерти. По статистике, 60 процентов врачей хотели бы никогда не участвовать в эвтаназии. — сам больной тоже может это сделать. — а это уже ассистированное самоубийство. Чисто этически разницы нет никакой. Врач, вкалывающий лекарство, и врач, дающий больному стакан с ядом, поступают одинаково. Разница только в психологическом воздействии. У нас настолько боятся всего, что попахивает эвтаназией, что отказывают людям в праве на естественную смерть в своей постели с лекарствами, которые облегчают эти последние минуты. И позволяют провести их в отчаянии с единственной мольбой — скорей бы умереть. То есть помощь заключается в том, чтобы вытащить человека из постели, оторвать от родных, приковать голым к железной койке реанимации, опутать проводами и не пустить близких. — могут и к детям не пустить?
— могут. Такие правила. Все зависит от человеческого фактора. Многие реаниматологи думают, что это ни к чему. Зачем вам видеть ребенка, который на волосок от смерти? На мой взгляд, это непрофессиональный подход. Когда ребенок умирает, ему необходимо, чтобы рядом был родитель. Доказательств масса. — наверное, рядом с мамой ему не так страшно? — каждая мама знает: ребенок быстрее выздоравливает, когда она рядом.
А ребенок умирающий испытает меньше боли и страха, если он не один, а с родителями.
Это азы. И если ты профессионал, ты понимаешь, что переживание утраты для родных произойдет мягче, если они могли присутствовать в эти минуты. Сказать последние слова, держать за руку, перекрестить лоб, поцеловать. Но чаще бывает иначе. Родители стоят за дверью реанимации, когда их ребенок умирает. А если это происходит ночью, они узнают о смерти утром, когда придут справиться о его состоянии. По телефону такие вещи не сообщают. На мой взгляд, практика запретов — это уход от ответственности. Если ты пустишь родителей в реанимацию, они увидят, что больные в пролежнях, голые, привязанные к кроватям. А кто-то начнет плакать, истерить, задавать лишние вопросы.
Кто умеет с этим работать? Порой наша медицина ставит людей в такую ситуацию, что они начинают мечтать о смерти. — верующим людям уходить легче? — по-настоящему верующим — да. Мне жаль, если для кого-то это прозвучит как ересь, но настоящая вера и декларирование себя в качестве православного человека — разные вещи. А иногда видишь настоящую глубокую веру у человека, который никогда не скажет: «я — православный! » он не повторяет через слово «спаси, господи», не крестится на каждую икону, но ты видишь веру его в момент прощания или принятия смерти. — в надежде на исцеление люди ездят по святым местам, прикладываются к чудотворной иконе, пьют воду из святого источника. Помогает? — есть люди, которые делают все это просто из суеверия: «я поеду — и произойдет чудо!
» другие идут за духовной подпиткой, просить сил, мудрости. Я искренне верю, что можно вымолить человека. Бывают случаи, когда кто-то вопреки всему жив. Это всегда чудо. — анна, а как вы относитесь к такой теории, будто болезни детей за грехи родителей? — это помогает только священнику, который не знает, что сказать матери. Не умеет поддержать, не понимает, зачем люди идут в церковь. И мать начинает заниматься самобичеванием и каяться. Вместо того чтобы быть рядом с ребенком.
Источники: http://studall.org/all4-28945.htmlhttp://womanadvice.ru/kormlenie-cherez-zondhttp://utopiya.spb.ru/zond-dlya-kormleniya-tyazhelobolnyh-foto.html
Загрузка...
